Письмо Марко Яницкого (22 марта 2010)
Дорогие друзья!
Мое прошлое письмо заканчивается так: «На этой неделе у нас будет встреча с движениями, а пятницу-субботу-воскресенье я проведу в Варшаве на рабочей встрече польской гурджиевской группы, под ведением учителя из английского Фонда (London Society). Так что в следующий понедельник будет много о чем писать!»
Пришел «следующий понедельник» и я с ужасом вижу, что не знаю о чем и как вам написать! Вообще, способен ли я в словах передать хоть оттенки моих впечатлений и переживаний в Варшаве? И другой вопрос: хочу ли я это, сейчас, когда впечатления так свежи и когда боюсь, что слова могут только повредить тому процессу переработки полученного, который, как надеюсь, сейчас во мне еще происходит!
Вернулся я сегодня утром, в Варшаве провел 3 дня в обществе варшавской группы и их ведущего, который раз в 3 месяца приезжает из Лондона. В большом загородном доме одной участницы группы собралось 16 человек. Довольно интенсивная программа включала практические работы в доме (починку стульчиков для сидения при упражнениях, готовку еды, покупки итд.), совместные застолья (с польской водкой, английским сыром и интересными кулинарными рецептами), разговоры, движения, занятия с группой как одним целым или с некоторыми ее участниками… Хотя я и был, так сказать, гостем, ко мне приступали без какого-либо оттенка секретности и даже наоборот, иногда мне казалось, что я получаю больше внимания, чем на самом деле заслуживаю. Польская группа существует уже 7 лет и у некоторых ее старших членов уже чувствуется опыт, который будит уважение. Что касается самого ведущего и его долголетнего английского ученика, который приехал помочь группе, то это – великолепные и Работе преданные люди, особенно ведущийм, чувствовалось, своим только бытием поднимает эенергию встречи на уровень, который самим участникам невозможно было бы достигнуть собственными силами. В его присуствии было очень трудно вести какой бы то ни было «обыкновенный» разговор. Я сразу начинал чувствовать свою фальш и пристыженно замалчивал. Но не потому, чтобы кто-то меня мог окрикнуть или чтобы я боялся испортить свой имидж, а просто становилось настолько вдруг неловко…
Вообще, во время нашего пребывания в доме возникали очень спонтанные и иногда довольно продолжительные промежутки тишины. Она казалась естественной, чем-то таким, к чему мы никогда не дотрагиваемся в нашей нормальной жизни, но в то же время для меня было иногда очень трудно просто так быть, в голову рвались мысли, хотелось поболтать, о чем-либо. Здесь да и вообще во всей дисциплине этих трех дней, я вижу разницу между например семинарами в Вене и этим мероприятием. И тишина, и дисциплина, были не вынужденными, не «уставными», никому не нужно было припоминать правила или наставлять, все вытекало само собой из естественной иерархии.
Занятия же движениями были короткими, но насыщенными, и главное внимание ставилось на поддерживание ощущения тела все время. И у него, как у Майи в январе, я с удовольствием отметил два важных акцента: на работу с телом («любое упражнение без участия ощущения, без внимания направленного на себя, есть шаг к фантазированию») и на common-sense (не знаю, как это перевести на русский).
Здесь я должен закончить сегодняшний отчет, как из-за причин, упомянутых мною в его начале, так и из-за другой причины, о которой буду больше писать в следующий раз: упражнения, которое я на себя взял на прошлой встрече клуба, состоящем в том, чтобы «не делать».
Всего доброго!
Ваш Марко
