Ч.С. НОТТ ПОСЛЕДНЕЕ АМЕРИКАНСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

Сначала Гурджиев привез учеников в Бостон, затем в Чикаго, где были даны представления и беседы. Результаты всех этих усилий были невелики; семена падали в каменистую землю. По возвращении в Нью-Йорк последнее представление было дано в Карнеги-Холле. Там возникли проблемы с Объединением Музыкантов из-за оркестра; объединение настаивало на том, чтобы задействовать дополнительных музыкантов, включая пианиста. Так,  Гурджиев обходился малым, и господин де Гартманн один играл музыку на концертном рояле. Последнее представление в Нью-Йорке было единственным, на которое продавались билеты. Из-за того, что большая часть аудитории сидела на дешевых рядах сзади и некоторые из дорогостоящих мест были пусты, Гурджиев пригласил людей с дешевых мест подойти ближе и занять дорогостоящие места, что они и сделали. Программа была очень длинной, длилась около четырех часов, несколько человек даже ушли до окончания; нет нужды говорить, что остальные остались не из вежливости! Были представлены все танцы и движения, а также трюки и полутрюки. Были даны все объяснения, за исключением лекций-бесед, которые были прочитаны в Neighborhood Playhouse и которые, в конце концов, были приведены в Рассказах Вельзевула.

 

Я помню этот особенный  вечер из-за чего-то, что позже поразило меня. Со мной была богатая молодая женщина, которая пришла больше из-за надежды увидеть Орейджа, чем демонстрацию. После представления она предложила попросить Гурджиева выпить с нами кофе. Неожиданно он согласился. Оставив всех важных особ в Карнеги-Холле, он повел нас в Child’s на площади Колумба через дорогу напротив. Я был поражен тем, каким образом он переходил дорогу через поток машин —  не нервным, напряженным образом, как делает большинство, но как бы чувствуя всем своим присутствием, полностью осознавая свои действия, как виденный мною в Бирме мудрый слон, который прокладывал себе путь через непроходимую часть леса.

 

Пока мы пили кофе, Гурджиев говорил о трудностях получения денег для работы, с которыми он столкнулся. «Люди заплатят сколько угодно за тривиальные вещи, — сказал он, — но за то, в чем они действительно нуждаются, даже в обыденной жизни, они не заплатят». Я задал ему несколько вопросов, только потому, что я думал, что должен был что-то сказать, и он ответил, что «… своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют…» (Евангелие от Марка 4:12 – прим. переводчика) Также, обусловленное моим тогдашним религиозным воспитанием, верой, что «спасение было доступно всем», во мне росло чувство, что учение Гурджиева не передает ничего, и что такой человек не должен иметь трудностей в получении денег для всего, что ему нужно. Несмотря на то, что я мог бы дать ему несколько сотен долларов, которые были бы ему полезны, я удержался; и для меня это стало одной из многих вещей, которые позднее стали «напоминающим фактором», как я назвал это, для угрызений совести.

 

(из книги Oriental Suite)

Back To Top